Максим Спиридонов (Нетология, Reforma, Wonder Family) о роли предпринимателя, энергии, жизненных уроках и любопытстве

Потрясающее интервью Максима Спиридонова, где он рассуждает о своих проектах, подходах к стартап-менеджменту. Приводит примеры личных инсайтов, рассказывает о своих жизненных правилах и делится откуда у него столько жизненной энергии.

Оригинал видео на YouTube: https://www.youtube.com/watch?v=Ci_jT0nwBGo

Материал подготовлен с помощью сервиса расшифровки YouTube и других видео в текст Speech2Text.

Ваня Замесин:

Сегодня я общаюсь с Максимом Спиридоновым.

Максим - основатель Нетологии, одного из крупнейших игроков на рынке образования. Мы погрузимся в то, как Максим смотрит на мир, какую роль предпринимательство и миссия помогает предпринимателям и развивает предпринимательство, занимает его жизни. Я вижу в Максиме очень много энергии. Как так получилось? Мы изучим, как так получилось, почему у Максима так много энергии, а можно ли мне что-то с собой сделать, если у меня энергии мало. Вообще как бы это гены и приговор или с этим можно что-то делать?

Немного поговорим про стоицизм, про то, как и зачем смотреть на жизнь через призму уроков и тренировок. Немного поговорим про ответственность и в целом погрузимся в то, как Максим живет и как работает его голова.

Максим, привет!

Максим Спиридонов:

Да, привет, Вань.

Ваня Замесин:

Спасибо, что согласился прийти в гости в подкаст и поговорить.

Моё знакомство с тобой началось в 2011 году. Я тогда служил в армии, и у меня был iPod, на который мог закачивать подкасты. И подкаст «Рунетология»; — это был подкаст, который я просто слушал подряд, от выпуска к выпуску. И для меня слушание, прослушивание подкаста «Рунетология» было таким, знаешь, опосредованным обучением, а как вообще вся эта структура интернета, бизнес в интернете работает. Погружение в голову людей, которые этим занимаются, которые что-то, что-то поняли про это. И…

Максим Спиридонов:

Для меня тоже.

Ваня Замесин:

Ты рассказывал тогда про свои проекты, у тебя тогда начиналось рождаться что-то типа современной Нетологии. И после, в течение этих десяти лет, я как-то следил за тобой, следил за тем, что ты делаешь, мы с тобой общались по паре проектов, у меня постоянно складывается впечатление, что, во-первых, предпринимательство — это, знаешь, твоя вода, ты как, ты как, не знаю, какую метафору, кит, который в этой воде очень спокойно, комфортно себя чувствует.

И это твоя, знаешь, я вижу это твоей второй натурой. И сегодня очень интересно с тобой поговорить про то, а вот как так получилось, что предпринимательство и то, про что ты говоришь, что твоя миссия — развивать предпринимательство, предпринимательство сформировались?

Почему ты предприниматель? Где ты берёшь энергию? А в чём для тебя ценность? А что ты понимаешь про предпринимательство, то, что не понимают другие люди?

Максим Спиридонов:

Интересная тема. Я добавлю от себя, если не возражаешь, то, что мне все любопытно было обсуждать и редко удается, и попробую это сделать сейчас, разговаривать с тобой, это поговорить о бизнесе, предпринимательстве, конечно, потому что для меня это вещи равнозначные, они не всегда равны, но для меня это именно так, в силу причин личных.

Поговорить о них через две призмы. Одна из них, которая, я знаю, тебя увлекает, это призма психологии и психотерапии более широко, то есть вообще, что является внутренним драйвером, мотиватором, причинами для работы в бизнесе, в стартап-менеджменте в частности. А вторая, ты ее затронул только что до нашей беседы, это тренерство. Я бы сказал, шире, наставничество в процессе этой работы, потому что та же Рунетология, которую ты сказал, тренировал, для меня оказалось первой полноценной площадкой, в которой я, оказалось, проявлялся как тренер.

То есть, я невольно тренировал, тренируя себя, я тренировал похоже, что тысячи, а то десятки тысяч человек. Прошло уже много лет, для меня прошла эпоха с момента, когда я закончил писать Рунетологию, но до сих пор ко мне подходят на конференциях люди и говорят «Спасибо за Рунетологию».

Это очень забавно, потому что подкаст закрыт много-много лет назад. Да, он выходил 10 лет подряд, да, это более 300 выпусков, которые в смысле сформировали меня прежде всего, но оказалось, что попутно они сформировали еще и многих людей и по крайней мере оказали влияние на формирование.

Это очень любопытно о том, как именно мы становимся теми, кем мы стали. Ну и вот, возвращая мяч назад, как именно я стал предпринимателем и насколько, действительно, я, как эта самая рыба, или, как ты сказал, кит в воде. Кит, для меня сразу возникло несколько аннотаций.

Первый кит, конечно, это в современном мире большой игрок, тратящий много денег в играх, как ты знаешь, да, и кит — это в крипте тоже обладатель больших активов. А также это неповоротливое животное, поэтому я, скорее всего, использовал бы слово «рыба» для себя, хотел бы так думать.

Но, внимание, переходя на пласт психологии, Наверное, местами я как неповоротливый кит, потому что, если быть честным, предпринимательство не было моей естественной средой. Я в ней отрастил жабры и адаптировался совершенно, возможно, не имея к этому предпосылок. Ну, по крайней мере, изначально ничего не обещало, потому что, как ты можешь знать, у меня образование гуманитарное, хуже того, театральное. К технологиям и к бизнесу это не имеет никакого отношения. Поэтому я себя учил, и вот, ну, Рунетологии, с которой я соприкоснулся, например, это был один из способов себя прокачать. То есть я придумал себе возможность общаться с крутыми людьми и задавать им, в том числе, неудобные вопросы о том, как именно они построили то, что у них получилось, для себя.

Но вместе с этим это стало еще и контентным продуктом, и это повлияло на жизнь других, что, как потом оказалось, мне тоже интересно делать — влиять на жизнь других.

Ваня Замесин:

Очень много интересных тем, в которые хочется погрузиться. Обязательно тебя спрошу про то, ты сказал, что предпринимательство — это не твоя изначальная сфера, и ты под неё адаптировался, подстраивался. Расскажи, пожалуйста, сейчас в двух словах, где твои активности, где твой фокус интереса?

И ты сказал, что ты как бы шёл к тренерству, к наставничеству, как это тренировочное наставничество проявляет себя сейчас, если проявляет?

Максим Спиридонов:

Ну, я говорю, что мое тренировочное наставничество — это все-таки прикладной инструмент в основном, что ты правильно определил, как предпринимательство, или еще точнее, я это заостряю, стартап-менеджмент. Потому что есть регулярный бизнес – скажем, вот я сейчас наблюдаю регулярный бизнес, классический и консервативный, входя в совет директоров группы компаний «Самолет».

Я закончу с тобой интервью – я пойду на очередное заседание, И там будут обсуждаться вопросы ценой в сотни миллиардов рублей, стратегия компаний, которые имеют амбиции стать ведущим застройщиком Восточной Европы. Какие-то инновационные проекты и все вот это. Но при этом эта инновационность, она такая, знаешь, скажем, корпоративная инновационность.

Это регулярный бизнес. Есть предпринимательство, ну, как нечто более свободное, более легкое, более, наверное, спокойное с точки зрения масштаба. То есть, обычно по мне, вот, предприниматель — это то, что происходит в российском бизнесе на уровне сотен миллионов, дай бог, миллиардов рублей, а чаще миллионов и десятков миллионов рублей оборота.

Но есть стартап-менеджмент. Это такая вот, знаешь, точка максимальной бифуркации. То есть, когда ты рождаешь какую-то идею и пытаешься заставить мир принять этот концепт, который только что существовал только в мире идей, в мир материальный, и заставить этот концепт там закрепиться, используя инструменты бизнес-девелопмента.

И вот я занимаюсь именно этим. Мне это нравится. Как туда пришел? Наверное, итерационным путем пытаясь найти, где максимальный объем творчества в этом мире бизнеса. И если опять-таки переходить в плоскость психологии, сейчас понимаю я, что, наверное, где максимальный объем рисков. Потому что, к сожалению, для моего ментального здоровья вот это вот нахождение в состоянии, хождение по краю, оно меня очень сильно мотивирует, и как раз именно в нем я принимаю наилучшие решения и нахожу самые интересные какие-то способы подняться в следующий уровень. И профессионально и для проекта, которым я занимаюсь.

Ваня Замесин:

То есть оперирование в сфере стартап-менеджмента и помощи стартаперам переводить идеи из мира идеи в мир материальный – это конкретно для тебя, для твоей структуры личности это самый интересный, заряженный, энергетический и мотивирующий тебя способ действовать, верно?

Максим Спиридонов:

Как оказалось, путем длинного перебора – да. Причем больше самому переводить, если честно, чем помогать другим. Тут надо признаться, что я наилучший успех достигаю, когда я сам сижу за рычагами. Я вот разложил недавно миллион долларов, или около того, после экзита, в стартапы. И с огромным сожалением наблюдал, как многие из них уже померли. Ну, потому что тряханул фондовый рынок, как следствие, в стартап решились финансирование, потом ***. И, в общем, многие действительно, за те два года, что прошли с момента, как я разложил эти деньги, они схлопнулись. И мне было очень обидно даже не то, что деньги пропали. Это тоже, конечно, неприятно. А то, что я часто понимал, что можно было дотащить. То есть мне казалось, будь я рядом, будь я за рычагами, я бы придумал, что-то. Вот, и это мне еще раз заставило понять, что там, да, я тренер, но тренер для людей в своей команде. Я предприниматель, но все-таки больше стартап-менеджер, который ищет способы нелинейных выходов из сложных ситуаций.

Ваня Замесин:

У тебя были проекты Digital Dolina, сейчас, насколько я знаю, есть проект Reforma, они какую роль в твоей жизни занимают и занимали?

Максим Спиридонов:

Да, получается, я так не ответил на твой вопрос, прости. Чем занимаюсь сейчас? Значит, действительно, есть Reforma, это бизнес-клуб, который объединяет людей, смотрящих на мир и бизнес похожим на меня образом. Я называю это мировоззренческой концепцией, если можно так выразиться, прагматического романтизма.

То есть, это люди, которые ищут в бизнесе не только деньги, но и смыслы, а также попутно форму творчества, инструменты развития. То есть, считают, что бизнес — это не только про бабки.

Если вот это откликается у человека, то ему стоит присмотреться к нашему клубу, потому что он такой единственный среди бизнес-сообществ с таким посылом.

И на сегодня это триста с лишним резидентов, и внутри этого образовательный трек, ивент трек с разными событиями, направленными для бизнес-лидеров того склада, то есть тех, которые смотрят глубже, чем просто в деньги. Вот, это мероприятия выездные различные, там, вплоть до поездок в горы. То есть, такие типичные формы обеспечения, фасилитации бизнес-лидеров, которые помогают им быть не такими одинокими. Поскольку базовый посыл, от которого реформа стартует, бизнес-лидер — довольно одинокая профессия. По причинам понятным, не можешь сказать часто все ни родным, ни сотрудникам, ни инвесторам, просто потому, что какая-то информация имеет токсичность и просто помешает им взвешенно принимать решения.

Ваня Замесин:

Можем здесь чуть-чуть остановиться? Ты сказал, что тебе интереснее и ты более эффективен, когда ты за рычагами. Про что лично для тебя Reforma? Что тебе лично она дает?

Максим Спиридонов:

Возможность систематизировать те базовые, можно сказать, концептуальные наработки, которые за 20 лет практики в бизнесе у меня появились. Не будь Reforma, я бы не сел и не разобрался бы, как именно я для себя объясняю и как я выстраиваю проекты. То есть, как методологически я работаю со стартапами.

Тут пришлось, потому что в образовательном треке реформы есть такие вещи, которые помогают посмотреть на бизнес более взвешенно, сделать свое действие более эффективным для прагматичных романтиков, как мы говорим. И возникают какие-то концепции, какие-то конструкции, которые для меня самого становятся сюрпризами.

Ну, например, вот я какой-то момент для себя сформулировал и часто им оперирую, простое, но удобное для объяснения правило трех проекций. Что такое рецепт успешного стартапа с моей точки зрения, вернее, предпосылки для этого рецепта. Это три проекции — рынок, экспертиза, любовь.

Рынок должен быть большим по объему покупательского спроса, растущим для того, чтобы поднимались в этом приливе все лодки, желательно трансформирующимся, потому что именно трансформация рынка создаёт окна возможностей для предпринимателя. Именно предприниматели и стартап-менеджеры обычно первые в них запрыгивают, потому что корпорация гораздо менее поворотливая.

Экспертиза. Экспертиза должна быть в этом рынке такой, чтобы вот это окно возможностей можно было объективно использовать, создать какой-то способный продукт. Либо должна быть в тебе, либо должна быть привлечена в команде, но, тем не менее, это объективная необходимость.

И третье, но не по значению, любовь. То есть, некое личное отношение, желание этим заниматься, которое дает с одной стороны тебе драйв, потому что очень важно понимать, что это годы жизни, которые нужно проводить не в формате типа каторги, да, типа, я сжав зубы протащу. Хотя тоже так бывает. Но все-таки, когда у тебя есть некое такое типа «это все не зря», это гораздо эффективнее для тебя. Но мало того, эта твоя любовь рождает искреннее отношение к предмету твоей деятельности и гораздо больший заряд убедительности в общении с потенциальными сотрудниками и реальными сотрудниками.

Просто команда видит лидера, который заряжен идеей, который в нее «без дураков» верит, и эта штука очень сильно, попросту говоря, языком HR радикально увеличивает процент конверсии в принятие оффера при найме качественными кандидатами. Вот это вот самая искренность лидера и его заряженность идей.

И вот такого рода фреймворк, как я привел тебе, я наплодил некоторое количество уже, именно потому что, мне нужно было что-то объяснять, а как работает этот самый прагматический романтизм, с моей точки зрения, применительно к бизнесу, и вот как это можно поместить в свою жизнь для тех ребят, которые приходят в наш клуб.

Ваня Замесин:

А зачем тебе систематизировать? Зачем тебе твой интуитивный опыт, твой эмпирически интуитивный опыт структурировать концепты какие-то?

Максим Спиридонов:

Тут мы погружаемся в то область, которая, как я понимаю, стала для тебя в последнее время доминантной. То, что как стартап-менеджер и предприниматель я занимаюсь, по сути дела, двумя вещами все время. Все остальное вторично. Это стратегия и команда. Стратегия, что я делаю, в каком рынке я делаю, как это выглядит с точки зрения очертаний продукта и маркетинговых гипотез по его продвижению.

Но важнее, с кем я это делаю – команда. И поскольку это две вещи, которыми я постоянно занят, в каком бы проекте я ни присутствовал, то развитие команды — важная часть моей работы.

А как я буду развивать эту команду, если я не могу объяснить, как я сам действую, и какие именно практики и техники позволяют мне быть успешным? Ну, чаще быть успешным, не то чтобы всегда, да, но чаще. Мне приходится это структурировать, чтобы объяснять. Иначе я буду говорить просто типа, «ребята, эге-гей», да? Такой будет заряженный лидер, который исключительно про эмоции. Эмоции хорошая штука, они местами очень полезны бывают. Такие созидательные эмоции. Но этого мало, нужно как-то объяснять ртом, в голову, в уши людей, так, чтобы было понятно, последовательно,

Но методологически верно, я человек из образования, я понимаю, что такое методика, поэтому принялась идея структурировать.

Ваня Замесин:

Интересно, я увидел в Рунетологии такую же, точнее, ты сказал про такой же подход в Рунетологии, что у тебя есть твоя личная задача разобраться, структурировать, как бизнес в интернете устроен. Или у тебя есть личная задача коммуницировать команде какие-то интуитивные практики.

И интересно, для меня интересно, что ты это делаешь не… Условно не запершись в кабинете, ни с кем не коммуницируя, не выдавая какой-то продукт, а ты делаешь это в форме продукта для конечных клиентов, для различных сегментов твоих клиентов, но основной выгодоприобретатель — ты.

Вот интересно, как ты смотришь на такие штуки, когда ты хочешь разобраться, и ты получаешь результат через какую-то, знаешь, внешнюю структуру, в которую вовлекается большое количество людей, но ты бенефициар. Как ты про это думаешь?

Максим Спиридонов:

Ну, по мне это хороший win-win. И я пытаюсь такую модель производить сейчас в жизни. То есть, тут, смотри, еще одна плоскость, в которой я это понимаю, и в которой я об этом думаю. То есть, с одной стороны, структурирование личного опыта в методику помогает мне быть эффективнее в обучении тех ребят, которые приходят ко мне работать в моих командах вместе со мной, ну, или тех стартапов, которым я помогаю, такие тоже есть, их немного совсем.

Но, с другой стороны, вот эта вот публичность в современном мире, это, как я называю, жизнь в режиме бизнес-эзомедиа. И это становится элементом маркетинга, очень хорошим элементом маркетинга и формирования HR-бренда. Я постоянно, ну, кроме всего, знаешь, это тоже такая штука, я с некоторых пор стал себя ловить на каких-то вещах с точки зрения того, что, а почему я это делаю, задавать себе вопрос. И находя ответ пытаться использовать эти внутренние побуждения, какие-то мотивы, иногда даже какие-то комплексы и незакрытые гештальты, использовать как волну.

Одна из причин, например, связанная с публичностью, я в какой-то момент понял, что мне нравится внимание публики. Не случайно я поступал в театральный и одно время, в юности, активно занимался творчеством, музыкой. Вот, мне нравится внимание публики, мне хочется этого признания.

Окей, говорю я себе, значит, давай не будем в это себе давить, это просто примем, и давай тогда, ну, если хочется, попросту говоря, выделываться, давай выделываться реальными достижениями, и выделываться еще так, чтобы в этом была дополнительная польза. И тут возникает еще одно закрытие гештальта. То есть тут, как бы, с одной стороны, я потешил свое тщеславие, а с другой стороны, мне, как человеку системному, мне нравятся какие-то алгоритмические конструкции, которые работают многозадачно. И я получаю большое удовольствие от того, что когда я структурирую, публично пишу какой-нибудь рассказ, не знаю, про то же самое правило трех проекций или про концепцию айсберга, как я вот описываю концепцию мотивации прагматичного романтика в бизнесе, значит, там можно опять на Телеграме почитать, что это такое, на мой взгляд, довольно очень любопытная история.

И другие концепции. С одной стороны, первое, я методически раскладываю на гранулы свой практический опыт. Это полезно для меня и для тех, кого я обучаю. С другой стороны, я провожу контент-маркетинг, который работает на мой личный бренд, и, как следствие, на те бренды, которыми я сейчас занимаюсь.

С третьей стороны, я работаю на HR-бренд, меня как руководителя персонально и на те проекты, о которых я рассказываю. То есть много задач, и мне нравится то, что я решаю разом несколько задач, почему-то в моей внутренней натуре это кажется приятным.

Ваня Замесин:

А есть у тебя идеи, как этому можно научиться? Я про себя точно знаю, у меня похожий подход, телеграм-канал я веду во многом из-за этого. Подкаст, я на самом деле начал вести для того, чтобы не было просто очень одиноко в процессе терапии, отвалились все друзья, и очень хотелось подружиться, очень хотелось свою стаю, и подкасты начал вести во многом для этого. И, я про себя точно знаю, что я совершал переход, когда я так не умел, не думал, а потом как-то интуитивно, как-то интуитивно через эксперименты и через страх идти в какие-то страшные, потенциально стыдные штуки. Как ты к этому пришел? А как, если у тебя алгоритм, можешь ли ты отрефлексировать, предложить алгоритм, вот как научиться вот такие многофакторные штуки делать?

Максим Спиридонов:

Ну, нет. И вот я могу попробовать сейчас поимпровизировать на этот счет. Наверное, начинается все с того, что ты прислушиваешься к себе. То, что, кстати говоря, при всей простоте делать порой не так просто. Потому что очень много шума внутреннего в голове. И вот вообще, что такое прислушиваться к себе, это довольно абстрактное определение. Но по-другому мне это не сказать.

Последние годы я стал пытаться, знаешь, как со вкусной едой. Когда ты в сознании, не махнул алкоголя, как бы это все не идет просто, так сказать, на уровне таких общего фона. Когда ты действительно как гурман пытаешься какую-то интересную штуку распробовать, почувствовать оттенки вкуса. Вот так же ты можешь, приводя в себя некое состояние успокоенного сознания, в том числе через медитацию… Для меня, кстати говоря, в этом смысле помогают очень длинные прогулки, такие спокойные, с убранными гаджетами, тоже сродни медитации. Ты приводишь в состояние успокоенного сознания.

И вот пытаешься прислушаться к себе, воспроизвести какие-то ситуации, типичные для твоей жизни. Понять, что они для тебя, как они на тебя воздействуют, какого там воздействия больше, созидательного или разрушительного, потому что часто это вещи смешаны в определенных пропорциях. И придумать, как архитектурно построить свою жизнь так, чтобы в ней было не только напряжение, но и некое удовольствие, удовлетворение определенное. И из этого рождаешь какие-то мелкие, небольшие, а может, и большие идеи о том, как это конкретно может выглядеть.

Примером, скажем, таким примитивным у меня был какой-то момент закрытие тайм-слота в календаре. Простая как дверь история, но для меня это такой момент очень показательный того, как я пытаюсь проектировать жизнь. Я живу по календарю, гугл-календарь, в нем есть цветовое маркирование.

Он обычно меня полностью заполнен. Т.е. буквально весь день вот по слотам, как бы там, до 10−11 часов может быть поставлен друг за другом. И я придумал какой-то момент, что я буду эти слоты тушить, да, т.е. у меня базовый цвет зеленый, активного события, который ставлю я или ставят мои ассистенты, когда событие закончилось, я его, грубо говоря, я задачу сделал, я меняю его на серый.

И вот в этот момент изменения я для себя как бы вот не всегда, конечно, но чаще всего уже на уровне автоматизма я проживаю некоторый такой вот закрытый гештальт, типа того.

А, хорошо, да, вот, то есть я молодец. И вот таким образом, наполняя жизнь такими мелкими штуками, которые помогают мне чувствовать себя лучше. Я поддерживаю больший уровень, так сказать, уровень тонуса, уровень работоспособности. А возникло это, опять-таки, потому что я понял, что для меня вот эта закрытость гештальт, это как бы законченность определенной итерации, это важная, приятная штука.

Когда я сделал что-то, я молодец. И вот это молодец можно отразить в каком-то мелком действии. Например, в закрытии, в смене цвета в календаре. Возникло это, опять-таки, из того, что я к себе прислушивался и нашел в себе эту штуку, желание закрывать, желание мыслить категориями завершенных дел, которыми можно в той или иной степени быть довольным, а то и гордиться.

И вот так вот, прислушиваясь к себе, находя какие-то инструменты, экспериментируя с этими инструментами, я пытаюсь жить. Не то, что у меня вагон и маленькая тележка, их не так много. Но эта привычка задать вопрос, а что я чувствую, и как сделать так, чтобы это было более гармонично, она есть. При том надо понимать, что, конечно, предпринимательство, как спорт, это не легкая прогулка, и в нем очень много тяжелых тренировок, тяжелых забегов, спринтов. Когда ты по умолчанию чувствуешь себя херово в моменте.

Но, опять-таки, можно придумывать, как в конце ставить себе какой-то приятный приз этого забега, и как праздновать удачу. Ну, то есть, вот это тоже, этот вывод тоже результат прислушивания к себе.

Ваня Замесин:

Спасибо. Давай вернемся к вопросу, чем ты занимаешься, что еще, кроме Reforma, в твоей жизни есть?

Максим Спиридонов:

Есть, по сути дела, два проекта у меня. Reforma и Wonder Family — это те, что занимают меня большей частью. Wonder Family — это, по сути дела, онлайн-франшиза, это возможность для предпринимателей и инвесторов купить, по сути дела, франшизу у нас с продуктом, который торгуется на Амазоне, на глобальном Амазоне. И получить, с одной стороны, опыт работы в электронной коммерции, потому что мы проводим за руку по всем этапам от создания компании регистрации счета в США, создание аккаунта в Амазоне и так далее. Научиться этому всему, да, то есть погрузиться в природу товарного бизнеса в глобальном, глобальном рынке. С другой стороны, получить доходность со своей деньги, там получается до 500 и 500−600 процентов ROI на горизонте 5 лет. То есть возврат денег очень приличный.

Это такая возможность кроме всего в условиях мира который резко обрел очень жесткие границы, даже оставаясь в пределах России и Беларуси какое-то время, все равно работать в бизнесе там. То есть вот не терять контакт с тамошним миром. Вот это второй проект, который мы делаем вместе с моим партнером Артемом Голдманом, и который тоже, мне кажется, довольно любопытен и тоже стоит во многом на предпринимательском сообществе.

То есть, там внутри уже несколько десятков, надеюсь, что скоро будет сотен предпринимателей-инвесторов. Которые приходят с деньгами и желанием быть частью этого товарного бизнеса, этой франшизы. Вместе развивать единый бренд Wonder Family. Приходят под флаг, который у нас, под девиз, который у нас звучит everyone can build a product people love, каждый может построить продукт, который люди любят. Так же меня это довольно занимает.

Ну, если, чтобы добросить до конца, есть еще некоторый хвост проектов, несколько стартапов, которым я помогаю, те, где я являюсь акционером и эдвайзером, Есть мое участие в сайте дикторов Самолета. Я согласился, потому что руководит Самолетом мой хороший товарищ, Антон Елистратов, он меня пригласил.

Это очень любопытный опыт, который, не знаю, долго, скорее всего, не продлится, но он точно стоил того, чтобы состояться, поскольку у меня прежде не было никогда никаких прямых взаимодействий с корпорацией. Я никогда не работал по найму, и это очень полезно было оказаться внутри.

Это, конечно, не найм, но все-таки я очень тесно соприкасался с тем, как работает огромный бизнес, очень бурно растущий бизнес, но, тем не менее, классический консервативный.

По сути дела, я продолжаю изучать бизнес с разных сторон и уточняю для себя, что же будет главным фокусом в следующие годы, потому что, если честно, он все еще до конца не выбран.

И Reforma, и Wonder Family— важные для меня проекты, и я очень рекомендую, если вам заинтересовало присмотреться к ним. Но проекты, в которых есть у меня партнеры в Reforma — это Таня Куликова, в Wonder Family Артём Голдман, куда я вложил значительные деньги в обоих случаях свои, куда я вложил и вкладываю свои силы, время, энергию и прочее. Но всё-таки они там рулят, а я там такой стратег-идеолог, вот так скажем.

И я все еще в поиске, что будет проектом, где я сяду полноценно за рычаги. И ты знаешь, такой спойлер может случиться, а пока не буду доходить далеко в этом рассказе, но может случиться так, что это окажется проект очень далекий от России и Европы, очень далекий от технологий, очень классический. Мне вдруг показалось забавным, сейчас я обсуждаю с одним товарищем, возглавить такой классический бизнес консервативный, придать ему новый драйв и помочь ему начать динамично развиваться и расти, используя все эти знания, тот опыт, который у меня есть из стартап-менеджмента.

Ваня Замесин:

Я слушаю тебя сейчас и анализирую все мои ощущения, все мои точки касания с тобой в прошлом. Вот если суммировать и упростить до одного слова, одного явления, до одного ощущения меня от тебя — это энергия. Я ощущаю тебя супер-высокоэнергичным человеком, супер-заряженным, мотивированным.

И то, что ты сейчас рассказываешь, во-первых, ощущения, которые я сейчас испытываю, во-вторых, как бы концепт, вектор, про что ты сейчас говоришь, он очень заряженный. То есть ты говоришь «мне интересно вот это», «мне интересно вот это», «а ещё мне прикольно», «мне очень хочется вот это». Как так получилось, что у тебя… Во-первых, видишь ли ты это или нет, согласен ты с этим или нет? Если согласен, то как так получилось, что у тебя так много энергии?

Максим Спиридонов:

Любопытство и амбиции. Два слова. Как говорил, я действительно… Мне хочется внимания, но такого, знаешь, в этом смысле я разборчив, заслуженного внимания людей которых я уважаю и уважения.

Вот, наверное, это точно что-то от родителе. Это точно что-то там вот такое недозакрытое и недохваленность. Но, так скажем, тему родителей я давно проработал, как кажется насколько это было возможно, с психоаналитиками, а вот эта недозакрытость, она остается.

То есть, мне хочется снова увидеть удивленные глаза коллег, типа, чувак, нифига себе. Увидеть, как мессенджер разрывается от сообщений, типа, поздравляю. Да, как, скажем, бывало не раз, когда выходили какие-нибудь знаковые события, связанные с «Нетологией групп», ее этапами роста, когда, там, не знаю, Forbes, Коммерсант, Ведомости пишут об этом. Вот. И я знаю, что это заслужено. И мне прям приятно, понимаешь, да, то есть вот в этом смысле я говорю, что разборчив в славе, мне хочется славы именно той, которую я заслужил.

С одной стороны. Но этого было бы мало, это было бы, наверное, очень банально и токсично, и были бы более простые пути, если бы не было любопытства.

Я по-своему, наверное, как и многие, пытаюсь разобраться, как устроен мир. И с одной стороны, это меня подталкивает к большому количеству таких вот погружений в разные проекции этого самого устройства. Книжки, лекции, подкасты, обо всем начиная от истории цивилизации, истории разных империй, личностей, их персональных историй. До того, как работает экономика, как работают технологии. Что такое прогресс сегодня, как это влияет на общество, как вообще это общество построено. Почему именно так. Как эволюционно мир приходил к той системе, которая сегодня доминирует в мире, я имею в виду такую вот, так или иначе, демократическую систему, да, с разными вариациями в сторону больше или меньше парламентаризма или тоталитаризма. Все равно база как бы она такая, да, то есть, условно-демократически, как он пришел к этому. Были ли в истории примеры оптимального исполнения этой конструкции или не было, какие они были.

Все это мне интересно. Вот я сейчас пересказываю, и тоже, наверное, слышно, что мне это не все равно. Сложно просто почему? Наверное, потому, что хочется разобраться, почему устроен так мир. Хочется за то время жизни, которое есть, и я очень остро ощущаю, что его не так много.

Мой отец вообще умер в 49, а мне в 47. И вот это очень острое ощущение, оно меня толкает, причем, по счастью, вот это любопытство совершенно не токсичное. Оно просто вот такое, оно всеядное, оно типа, о, вот сегодня как бы перед разговором с тобой я слушал какое-то там интересное overviewэкономические по современной России. С политическим, разумеется, окрасом, да, потому что нельзя сегодня об этом говорить без политического окраса.

А вчера вечером я много наслушался лекций про историю, что у меня было. По истории вьетнамской войны. Нашел хорошую лекцию в очередной раз. Мне очень нравится современный мир, он представляет возможность, кроме всего, смотреть на разные события, явления, обстоятельства через призму представления разных людей, ученых, журналистов, популяризаторов.

И это тоже мне интересно, потому что вот эта сама призма тоже интересна. Скажем, та же самая история. Для меня хорошей жвачкой развлечениями являются лекции Тамары Эдельман или Сергея Минаева. Но это очень разные лекции, да, я понимаю, что Минаев это больше попса, Эдельман чуть-чуть меньше. Но все равно как бы такое легкое изложение. Что есть опять-таки на Ютубе гораздо более глубокий и такой интеллектуальный… Хотя тоже легкий по подаче подход Bushwacker’а. И так далее.

И вот то как эти люди, то о чем они рассказывают, и то как они рассказывают, тоже очень интересно. Тоже дает мне возможность как-то на себя приложить и от примитивного, пополнить словарный запас, и подметить какие-то вербальные приемы которыми я могу пользоваться сам. Потому что я сам часто так иначе публично высказываю своей мысли устно и письменно. Но, с другой стороны, понять, а почему именно так он предлагает взгляд на те или иные вещи, даже неизвестные, и даже особенно неизвестные, какие акценты он отставляет, какие выводы из этого можно сделать. Это очень любопытно.

И вот это любопытство во всем его многообразии вместе с амбициями меня постоянно куда-то тащит. И ты знаешь, Вань, не всегда я этому рад, к слову сказать, То есть, порой, вот, я себя ставлю и говорю, слушай, куда ты гонишь?

Я себя или жена меня. Говорит, «а можно помедленнее»? Вот. Но вот это вот желание, жажда жизни, да, она присутствует. Кстати, наверное, опять-таки, в этом есть в том числе и история, связанная с ранним уходом отца. Потому что, ну, как бы, оно где-то в постановлении, скорее всего, присутствует.

Ваня Замесин:

Мне очень интересен концептуальный вопрос. Сейчас будет небольшая подводка.

Я представляю текущее состояние любого человека, моё, например, скорее как комбинацию двух вещей. Первое — это входные условия, условно, в какой семье, с какими паттернами воспитанием, с какими дисфункциями, травмами меня сформировали в детстве.

И дальше мои усилия во взрослой жизни, чтобы как бы из условно меньшего здоровья в большее психологическое здоровье прийти. Из менее какой-то прикольной для меня картинки, сетапа, образа жизни, действий, окружения – в более прикольное. И я предлагаю тебе подумать над концептуальным вопросом.

Вот представь, что сейчас нас смотрит парень, ему 25−30 лет, и он смотрит на Максима, может быть, смотрит на Ваню. Такой, «блин, какие энергичные ребята».

Максим, столько энергии, столько любопытства, но у меня что-то нет столько энергии. У меня как-то нет такого драйвера, который мотивирует меня изучать, нет такого любопытства. И дальше вопрос. А то, какой ты, то, что у тебя так много энергии, так много драйва и любопытства, это скорее гены стечения обстоятельств, без негативного окраса мутация, на которую очень тяжело влиять? Нужно скорее принять, что вот я такой, и дальше мне пытаться выстроить более комфортную жизнь. Или же я могу самостоятельно мутировать в Максима Спиридонова?

Максим Спиридонов:

Ты знаешь, и как человек, много лет занимавшийся образованием, в том числе детским, и как отец пятерых детей, я прихожу к следующему выводу. Этот вот драйвер любопытства присутствует в каждом, безусловно. Если посмотреть на любого незабитого ребенка, незамученного воспитанием неправильным, то у него шило в ***.

Он постоянно находится в этом самом процессе познания мира просто там вот я бросаюсь от лекции по истории к лекциям по астрономии оттуда к там книжке по там чем-нибудь по экономике. А ребенок он как бы ну просто смотрит вот как бы «снег почему такой». Сегодня мы шли со старшим сыном, ему 5 лет, и как бы рассуждали снова о разных формах воды: газообразным жидком, твердым. О том, твердый лед или нетвердый.

И выяснили, что, оказывается, лед твердый, если сравнить его с водой. А если сравнить его с камнем, то он совсем нетвердый. И вот такие вот вещи детям чертовски интересны. Они могут бесконечно об этом тереть, в это погружаться, уточнять.

Порой мне реально не остановить моих детей в том, как они пытаются или разобраться, или просто буквально воздействовать на окружающий мир, причем в том числе деструктивно что-нибудь вытаскивать, ломать, таскать и так далее.

А дальше эта штука, она так или иначе поджимается обществом, ну, прежде всего, родителями. А на более поздних этапах происходит такая вот локировка, чаще всего, на мой взгляд, с собственным мнением, ну, то есть ты ставишь себе верхнюю планку и принимаешь, что выше ее не прыгнуть.

Причем чаще всего ставишь бессознательно. То есть, все твои мечты о том, чтобы ты полетишь космос, станешь самым лучшим в чем-то и достигнешь больших высот, все идут коту под хвост. И иррационально, то есть, подсознательно, ты страдаешь от этого, ты это принимаешь и страдаешь, а рационально ты как-то это пытаешься объяснить.

Ну, чаще всего, условиями, средой, начальством, ну, там, очень удобно скидывать все на родителей потом то, что так воспитали.

«Вот, я, я бы рад, но, вот, мы, и психоаналитик согласен, тоже, как бы, полная жопа, прям, вообще, никуда не годится, и есть, есть конкретные виновные, вот».

Ну, по мне вот так это работает. То есть это вот бесконечный фонтан любопытства, душат сначала родители, потом школа, среда, двор, ну, кому с чем как повезло в кавычках, вот, а потом мы сами дотаптываем. Потому что говорим, да, типа, ну, то есть если выйти на прямой диалог с нашим подсознанием, то каждый раз говорит «Сука, я точно не Илон Маск. И даже не Тиньков, и даже, наверное, не мой начальник, потому что ну как бы не хватает, честный ответ, не хватает вот этого готовности вкладываться, готовности экспериментировать, готовности рисковать, готовности получать тумаки от жизни в виде ошибок, делать выводы и двигаться дальше. Это честный ответ, но эта честь дается нечестно».

И там напрямую «Я не стану моим начальником, потому что у него мохнатая лапа, ну и не было тех которые меня замордовали, сволочи. Пойду снова в этом поговорю с психоаналитиком, он со мной согласен».

Ваня Замесин:

То есть, внутри каждого из нас существует бесконечный фонтан с энергией и любопытством, но он у нас затоптан, замурован.

Максим Спиридонов:

Ну, он у многих сильно перекрыт. Вот представим себе шланг, да, вот этого фонтана, да, то у многих он как бы поджат, у кого-то он полностью наглухо задраен, у кого-то он более-менее открыт. У меня, кстати говоря, тоже, наверное, открыт не полностью. И здесь, кстати, мы касаемся генетической истории. Наверное, вот мой как бы полный фонтан сейчас находится в поджатом состоянии. Если бы он был полностью раскрыт, то меня бы нахрен разнесло, как хомячка. Такое впечатление. Меня и окружающих.

То есть, в этом смысле какой-то баланс соблюден, да, и гены никто не отменял. Т.е. фонтан есть у каждого, и вот тот уровень как бы любопытства, который есть у меня, на мой взгляд, это уровень здоровый и даже недостаточный. Я порой себя ловлю там с кем-нибудь там, ну, как очередным просмотром ролика Камеди-клаба, или еще чего-нибудь, вместо любимой же мной истории. Думаю, ну, как бы ладно, позволю себе такую историю. Но многие же проводят за этим всю жизнь.

Ну, короче, генетически, наверное, у меня есть такая предрасположенность, но это не значит, что у кого-то нет вообще фонтана. Просто, ну, как бы, у меня может быть несколько больше, но тоже, повторюсь, во многом сдавлено и перекрыто, потому что по ощущениям там как бы, ну, тоже детство оттопталось.

Ваня Замесин:

А знаешь ли ты, или, может быть, у тебя есть идеи, как… Что делать, чтобы фонтан бил сильнее.

Максим Спиридонов:

Ну слушай, мне кажется это снова начинается… Мне кажется, повторюсь. Я вот в этом смысле никогда серьез не задумывался, наверное. Мой опыт это тот самый разговор с собой прислушивания, которое может занять порой дни недели и месяцы.

Здесь важно иметь такое намерение всерьез разобраться, то есть принять как данность – не может быть такого, чтобы я был бездарью и лишённый всякого интереса. Более того, принять то, что если я чувствую крайнюю апатию, это точно сигнал того, что что-то в этом проходе энергии забито, это защитная реакция, это апатия, которая пытается от меня скрыть реально происходящее.

А дальше в процессе этих прислушиваний, прогулок, медитации, разговоры с психоаналитиком, которые, кстати говоря, вполне себе могут иметь полезное свойство, помимо подсвечивания вины родителей. Вот этот юмор просто важный, чтобы он не закрыл важность психоанализа как такового в хорошем виде.

Вот, вот прислушивание и вот типа, а что, что мне, про что я? Мне помогают такие вот вопросы фундаментального характера.

Про что я? Куда я иду? Почему туда? Что мне нравится? Как это обозначить? Вот я какой-то момент понял, что на уровне такого обобщения мне очень нравится развитие.

Прям нравится, да, когда что-то меняется. И мне нравится быть частью этого развития. И поэтому, да, вот история со стартапами, она так хорошо у меня ложится. Потому что не было, не было ничего, вдруг появилось. И потом оно как живой организм пыталось в естественном отборе пробиться и обеспечить для себя пространство жизни, и либо выжило, либо не выжило в том самом естественном отборе.

А выжив, мир потеснился и дал место этому. Те компании, которые я построил, это же абсолютная философия. Когда из идеи рождается полноценный бренд. И в этом этот бренд влияет на десятки, сотни тысяч человек, там как Нетология или Фоксфорд. Да, на миллионы, да, вот даже если брать Фоксфорд, там миллионы пользователей. Влияет на их жизнь и собирает такой энергетический комок и мотивационный комок команды, которые объединяют свои усилия, электрилизует...

Ну, в общем, удивительная штука. Вот это мне очень нравится. И обнаружив в себе вот этот интерес к изменениям, интерес к содействию эволюционным процессам и попытке их как-то воспроизвести в отдельно взятых проектах, это тоже было для меня каким-то таким рычагом, ответом, куда можно двигаться.

Хороший вопрос тоже, если говоря из разряда, кроме названных, что мне нравится, куда я живу, потому что вопрос, чего я боюсь.

Чего я боюсь, я могу долго рассказывать, я сейчас предлагаю методические решения каким-то нашим зрителям. То есть, вот если я нахожусь в апатии, если я в упадке, если я не знаю, что делать, вот вопрос, чего я боюсь, и попытка максимально честно, глубоко ответить на этот вопрос, это порой дает интересный результат.

Чаще всего ответ такой: я боюсь облажаться, я боюсь обанкротиться, то есть, ну, как бы, стать неспособным обеспечивать себя и семью, я боюсь смерти, ну, вот такие ответы. Это, кстати, и мои ответы, если ты хотел. Да, вот, я этого боюсь, действительно. Это меня отчасти драйвит.

Ваня Замесин:

Ты когда делился про такое концептуальное восприятие бизнеса, Нетологии, Фоксфорда, которые заняли свое место, ты упомянул про, естественно, отбор. Ты упомянул про то, что рынок потеснился, дали место, что это энергетический сгусток команды. У меня очень отзывается эта метафора, и это очень необычный такой философско-какой-то супер-ускоренный концептуальный способ смотреть на мир.

А что-то ещё в мире видишь и понимаешь, что не видят и не понимают очень многие люди?

Максим Спиридонов:

Ну, слушай, я не уверен, что такое вообще есть, если честно. Я думаю, что многие вещи из тех, что я говорю, как и большинство других людей, я перефразирую какие-то базовые законы, базовые правила. Помнишь «Экклезиаст», книга, написанная задолго до нашей эры?

Я не помню точно, датируют ее, по-моему, седьмым веком до нашей эры чем-то. И вот в какой-то момент у меня очень сильное впечатление о том, что там одна из фраз, ты ее точно слышал, «все было», «все было в этом мире».

Ты прикинь, да? То есть вот, там, скажем, середина-конец первого тысячелетия до нашей эры. Еще, не знаю, Софокл с Платоном не родились. Еще не было, не знаю, Александра Македонского давно, ну, как бы до него еще долго-долго, не говоря уже о Цезаре, там, средних веках, крестовых походах, Наполеоне. В общем, ничего этого, даже в помине не было. До этого еще тысячи лет, до многого сказанного. А какой-то автор, ну, видимо, так, прям, глубоко прочувствовал, говорит, «все уже было».

И вот эта мысль тоже мне очень нравится, и я считаю, что каждое новое поколение, оно, попросту говоря, перефразирует и облекает в современные одежды базовые правила и истины. Вот принципиально вот то, что закон эволюции, который мне интересен, который я пытаюсь локально по мере слабых сил, так сказать, воспроизводить в отдельных проектах, закон миллиарды лет существующий, по нему вселенная, собственно, создалась и развивается. Во всем ее невероятном многообразии.

Любопытство внутреннее — это, ну, действительно, генетически встроенная штука, которая прошла проверку миллионами поколений млекопитающих, не только людей, да. И тех, кто был до людей, до приматов там, и вообще не знаю. Потому что, если бы не было этого любопытства, вот этого стремления разобраться в мире, то, ну, выживаемость была бы гораздо меньше.

То есть, выживали те, у кого любопытство было развито. И вот именно они давали больше генофонд, и они имели большие шансы на то, чтобы продолжить свой род потомством. То есть, вот все базовые вещи, и я просто, как и многие другие, пытаюсь найти им такие понятные пояснения.

То же самое правило трех проектов, которое я тебе предложил, чтобы не уходить в другие мои методические решения, фреймворки. Ничего нового, ну, то есть, плюс-минус подобные вещи говорят многие, и это работало и сто, и тысячи лет назад, если говорить о построении коммерческих проектов.

Вот, вопрос, как это упаковать, я пытаюсь найти правильные слова для себя, для других, используя самую концепцию прагматического романтизма, то есть, когда, если я увлеку других, заражу других идеей и предложу им понятные прозрачные интересные цели, в которых мы все заработаем, то в общем от этого все выиграют.

Ваня Замесин:

Мне очень нравится мем, в котором шесть кадров. Там типа котик-пациент и котик-медсестра, а точнее котик-врач говорит, у вас эта болезнь. Пациент такой «ой нет». «Да, эта болезнь лечится именно этим». Пациент «Господи, да что же это?». « Вам нужно спать, хорошо питаться, заботиться о себе, пить много воды». «Нет, пожалуйста, только не это».

Базовые основы, базовые правила мы все знаем, но, тем не менее, огромное количество из нас пренебрегает, там, тем же самым режимом сна и бодрствования, режимом питания, режимом активности. А вот видишь ли ты какие-то базовые правила, которые… Видишь ли базовые правила, которые многие люди знают, знают, но пренебрегают, и очень зря?

Максим Спиридонов:

Ну, тобой названы фундаментальные, действительно. Мы биомашины, и если мы игнорируем вот эти вот… Вещи, связанные с режимом питания, активностью, то мы последовательно теряем эффективность. И всё, что делаем дальше, мы делаем гораздо хуже. В бизнесе, кстати, самое главное правило, которое нарушает всех, что я знаю, это, по сути дела, анализ рынка.

Удивительным образом из поколения в поколение предприниматели в этом двуединстве слабоумие-отвага выбирают слабоумие, забывая о том, что отвага все-таки это не означает просто готовность ринуться с головой. Это все-таки подумав, ринуться.

Я тоже на этот счет говорю фразу, которая мне нравится, емкую. Выбрал рынок – выбрал судьбу. И вот многие забывают об этом, придумали себе что-то, немедленно туда запихались, начинают в этом ковыряться, через полгода-год обнаруживают себя уже с командой, с большим количеством потраченных в это дело, денег, времени, ресурсов. И, ну, с тупиком с точки зрения стратегии, потому что походу дела все-таки выяснилось, что рынка там нет, или рынок красный, и в него не пробиться, или еще что-то.

Но шайба уже в зоне, игра продолжается, и человек, годы жизни может потратить на то, чтобы, по сути дела, доказать то, что было изначально понятно. В это не нужно соваться, не имея для этого каких-то безусловных причин и очень специфических конкурентных преимуществ.

И вот такого рода историй можно привести...

Люди деньги не считают систематически, поразительным образом. Вот. И садятся в кассовые разрывы, обнаруживая это в процессе, когда они уже туда присели.

Люди плохо работают над глубиной продукта. В последнее время особенно, предприниматели нового поколения, в том смысле испорченные инфобизом и уделяют внимание маркетингу, но часто недостаточно продукту.

И вот таких базовых ошибок можно назвать несколько десятков.

Ваня Замесин:

Спасибо за ошибки в бизнесе, А можешь поделиться про личное, про общечеловеческое?

Максим Спиридонов:

Тут, наверное, знаешь, вот я пытаюсь придумать, как ответить тебе, не выходя в такое морализаторство и совсем уж обобщение всего этого хозяйства.

Ну, это сложно, да, вот поэтому дисклеймер. Это прозвучит, наверное, слишком так высоколобо. Но многие из нас не знают, куда они живут, то есть, они не пытаются даже разобраться, куда, зачем. Боятся туда заглядывать в эти вопросы, и отказываются брать ответственность за свою жизнь. И это, наверное, основные фундаментальные ошибки, которые я наблюдал, в том числе и в себе.

И забегая вперед, как бы предполагая твой вопрос, я, разумеется, очень много работал над тем, чтобы пытаться с этим разобраться и ответить, куда и зачем я живу, и уж точно принять ответственность за свою жизнь и за события в ней.

Ваня Замесин:

А зачем брать ответственность за свою жизнь?

Максим Спиридонов:

Потому что снятие ответственности, на мой взгляд, путь ошибок. То есть, как только начнешь снимать ответственность, ты теряешь возможность влиять на эту самую жизнь. То есть ты теряешь возможность ее изменить, улучшить. Если в проблемах виноват кто-то, сотрудник, начальник, папа, то это обстоятельство непреодолимой силы, из разряда землетрясения.

Я же не могу его остановить. А если это я, даже с землетрясением… Вот, случилось землетрясение, я не могу его остановить, но могу предпринять какие-то действия, которые меня максимально обезопасят, а главное, обезопасят моих близких, если они находятся рядом, не дай бог. И мне нужны какие-то на это счет шаги.

Помню хорошо, когда мы были на Пхукете, и надвигалось какое-то цунами невероятное, очень забавно, мы с Юлей решали вопросы, как запасемся продуктами. Я мотался в ночи в магазин закупать консервы и прочее.

То есть, можно просто ждать в ужасе стихии, любой стихии, а можно как-то действовать. На мой взгляд, любое действие и принятие ответственности за попытку повлиять на результаты, это очень важно. Кстати, есть, на мой смысл, хороший набор философских инструментов — это стоицизм.

Недавно тоже в одной из граней любопытства погрузился в эту историю и нашел, что очень многое из того, что в стоицизме было выработано те самые несколько тысяч лет назад, мне очень близко. И вот там есть четкое разделение — в моей власти, не в моей власти.

Есть вещи действительно не в моей власти, но те, что в моей власти, они полностью под моей ответственностью.

Ваня Замесин:

Я помню, когда я учился брать ответственность за свою жизнь, это было очень… Оглядываясь назад, я понимаю, что там был алгоритм, я понимаю, что там была четкая последовательность, но находясь в привычках, в нормах и в отсутствии такого концепта как ответственность и, в первую очередь, через опыт, что вот делая вот это так, смотря на ситуацию, я получаю такой результат.

Непонятно, как начать. Непонятно, это вообще что такое. Это как, знаешь…

Максим Спиридонов:

Вань, а, кстати, могу подсказать, как начать.

Ваня Замесин:

Как начать брать ответственность в своей жизни?

Максим Спиридонов:

Два простых инструмента. Если прежде почему-то это не было привычкой, первый инструмент на любое событие, особенно негативное, но позитивно тоже полезно, научиться задавать себе вопрос, зачем мне это было нужно. И пытаться честно ответить.

Причем вообще на любое. То есть, казалось бы, меня уволили незаслуженно. И там с какими-то негативными дополнительными составляющими. Зачем мне это было нужно?

И покопавшись, можно выяснить, что вот здесь недоработал, здесь отношения с начальством были испорчены, а я не сделал каких-то шагов, которые экологично позволили бы это восстановить, там, не теряя достоинства, но можно было это сделать.

А я, типа, меня гордыней обуяло, я типа, как он такой ***, так, хорошо. И в итоге я нарвался на увольнение. Все логично. Это я, да, вот как бы путем нескольких логических упражнений я пришел к тому, что это не меня уволили на пустом месте, а это я создал ситуацию, в которой я был уволен, и это оказалось очень некстати.

И вот так вопросом, зачем мне это было нужно, воспитывать в себе ответственность, полезная история. В идеале сдавая его для начала постоянно, и постоянно в это погружаясь. Это очень непростое упражнение, но если хватит духу и мотивации, очень работающее.

Другой вариант, снова из стоицизма. Там много хороших таких фреймворков, которые помогают. Стоики смотрят на любое испытание, которое в моей власти, не моей власти, как на тренажер, если попросту. Я для себя это переформулировал емкой фразой — всё тренировка. И вот в этом смысле там, я оказываюсь в какой-то ситуации некомфортной, неудобной, страшной, я думаю – тренировка.

Офигенно. Из разряда мы идем на Эльбрус, спускаемся, уже мы ходили с товарищами. Вот. Я просто в хлам вымотан. И так себе – «какая интересная тренировка». А потом на тренировку накладывается дополнительная тренировка. Мы начинаем тренироваться уже в другом. То, что я вымотанный, ночным подъемом, я 15 часов, кажется, на ногах, постоянно поднимаясь. В жутком холоде, в метель. Я на спуске, начинаю тренироваться дополнительно в том, как в этой ситуации находить в себе душевные и физические силы, помочь товарищу. Потому что у товарища в этот момент начинается горная болезнь, и если его не тащить, под руки не вести, то он, ну, как бы, останется и замерзнет.

Вот. Тоже тренировка, да. То есть, опять-таки, я, хотя я продолжаю испытывать ужасную усталость, как бы, фрустрацию на тему того, что он мудак, как бы, чему не хватило собственных сил, я сейчас вынужден его… Но тем не менее, я тренируюсь в условиях усталости вытаскивать товарища.

А потом, дополнительно тренируюсь, когда гид говорит, «ребят, спускаемся в грозу». То есть там спуск на, дай бог памяти, две тысячи метров, кажется. На вершине грозы нет, а ниже облака, там гроза.

И вот как бы я иду, тренируюсь выживать в тотальной усталости, холоде и прочем, вытаскивая товарища. И, как бы стараясь не концентрироваться на мыслях о том, что мы сейчас зайдем в грозу, и это просто будет ***. По счастью, гроза миновала.

То есть все тренировки — это тоже хорошая мысль, хороший тренажер для того, чтобы брать ответственность. То есть ты переносишь вектор внимания из плоскости в то, что меня накрыло, у меня плохие обстоятельства. В то, зачем мне это было нужно, беря на себя ответственность и напоминая себе – это тренировка.

Ваня Замесин:

А что тебе дают горы?

Максим Спиридонов:

Ну, после экзита из Нетологии у меня возникло опасение, что я расслаблюсь. Потому что впервые в руках у меня оказалось очень много денег. В моих масштабах невероятно много. Потому что, по сути дела, я перекладывал всегда деньги из бизнеса в бизнес. И вот в Нетологии сидела квинтэссенция моих 20 лет работы, и когда это было полностью выкуплена Севергрупп, купившим Нетологию групп. Это, в общем, меня немножко испугало. Поэтому я остался создавать для себя преодоление искусственно.

Потом в последние годы сильно повысился комфорт моей жизни. Это тоже про искусственное создание преодолений. Я понял, что для того, чтобы полноценно наслаждаться жизнью, в ее прелестях, необходим стоический опыт.

То есть, ну, как бы не радуешься тому, что у тебя шикарный дом, вкусная еда каждый день, там, за детьми ухаживают профессиональные няни. В такой степени, как радуешься после того, как выжив, выходишь с горы, вот, и обнаруживаешь, что есть горячий душ в мире.

То есть это такой вот способ держать себя в тонусе, в том числе ментальном тонусе.

Ваня Замесин:

Кайф. Мы заканчиваем. Последний вопрос. Может быть, ты хочешь повесить какой-то вопрос для слушателей или какую-то мысль, поделиться каким-то, какой-то важной мыслью, осознанием?

Максим Спиридонов:

Мне кажется, что мы немало повесили вопросов, и если те, что сейчас прозвучали за это время, люди себе позадают, это будет полезное упражнение, ну, в формате «Куда я живу?», «По любому событию зачем мне это было нужно?», «Что в моей власти, что не в моей в жизни?», «Как это разделить?» и «Как себе не врать в этом разделении?». Потому что очень легко смошенничать и отнести к тому, что не в моей власти, то, на что на самом деле ты можешь влиять. Вот. Ну, вот какие-то такие вещи, чтобы не накидывать новых.

Ваня Замесин:

Кайф. Спасибо тебе. Спасибо, что пришел. За возможность прикоснуться к твоему, к твоей энергии, к твоему любопытству, драйву и очень стоически позитивному способу смотреть на мир.

Максим Спиридонов:

Спасибо тебе, Вань. Пока.

Ваня Замесин:

Пока-пока.